Как я встретил свою маму: история трехлетнего Максима из детского дома и Натальи Галаниной из Фонда президентских грантов

– Максим, мама пришла. Отпрашивайся, – теперь из детского сада маленького Макса забирает мама. Каждый день. С понедельника по пятницу.

Для других детей вполне себе рядовое событие. Но не для него. Для него эти встречи – как какое-то чудо. И каждый раз в глазах трехлетнего мальчишки читается: «да ладно, пришла, не забыла?» И гордость – «и за мной пришла мама». Такое невозможно принимать как должное. Потому что целый год вместо мамы из садика его забирал воспитатель детского дома.

В два года Максима забрали у кровных родителей органы опеки. Своей жизни до детского дома он не помнит. Наверное, и к лучшему. Потому что из хороших семей детей не изымают. Он быстро научился жить в системе: сам одевался, следил за своими вещами и даже не путал левый ботинок с правым. Говорят, 2 и 3 года – всё еще «нежный возраст», но Максим научился жить без нее, без нежности, и считал – так и надо. Вспомнить, что он всё-таки ребёнок мальчишке помогла приемная мама.

Фото: Наталья Галанина

Друзья и близкие ее называли Наташа. А еще ее имя известно многим НКО со всей России, потому что мама Максима работает в Фонде президентских грантов пресс-секретарем. Наталья Галанина рассказала про свои «девять сезонов» на пути к Максиму.

Советовали принюхаться

Наталья не из тех, у кого в числе детских еще картавых планов на будущее будет взять ребенка из детского дома. Не было никакой истории, как она увидела на фото ребенка и поняла – это ее сын.

– Самый сложный вопрос: «Почему». И я каждый раз на него отвечаю по-разному. Есть много разных вариантов почему. И все они правдивые.  Если коротко, то у каждого человека какие-то ценности, для меня это дети. Я их в принципе люблю, – говорит Наталья Галанина. – Есть понимание, что  жить в детских домах  они не должны. А у меня достаточно ресурсов, чтобы взять ребенка и воспитать. Так почему бы это не сделать? Просто пазл сошелся – я с моими системами координат и ребенок, которому нужна семья.

Фото: Наталья Галанина

Усыновление для нее не было чем-то запредельным, героизмом. Работа в Фонде президентских грантов дала возможность познакомиться со многими НКО, которые помогают детям-сиротам. Когда каждый день видишь заряженных на поступки людей, перестаешь в хорошем смысле этому удивляться, потому что сам становишься способен на добрые дела.

– Я много раз бывала в детских домах, по работе и как волонтёр. Для меня встреча с такими ребятами – не чудо далекое. Года два назад я задумалась о том, чтобы стать наставником для ребенка из детского дома. Обратилась в фонд «В твоих руках». Прошла обучение, затем тестирование. Надо сказать, что не все кандидаты доходят до «финиша». Я дошла. За мной закрепили девочку 12 лет. Полтора года мы с ней общались. Хотелось дать ей то, что она не получит в детском доме. Мы читали интересные книги, смотрели сериалы, заказывали еду, гуляли. И как-то само собой пришла мысль, а могу ли я больше? Я видела детей в том самом детском доме, и все думала, а смогу ли я вот этого мальчика полюбить, а что было бы, если бы эта вот девочка стала моей дочерью, – вспоминает Наталья.

Фото: Наталья Галанина

Так она попала в школу приемных родителей. Прохождение обучения здесь обязательно для всех, кто хочет усыновить ребенка, даже если малыш – родственник. Школа помогла Наталье лучше понять свои мотивы, дала знания.

– Здесь никто не уговаривал – возьмите ребенка, скорее, наоборот. Все три месяца нас предупреждали о возможных проблемах. Позже уже на форумах и в блогах приемных мам я читала, что многие из «страшилок» – шаблонные штуки, их говорят всем и в разных городах. Про «трудных» детей, которые могут перепачкать квартиру содержимым горшка, а еще про запах. Опытные приемные мамы советовали принюхаться к ребенку. Как он пахнет. Вроде как может быть даже запах, который отталкивает. Очень мне это тогда показалось странным.

А после окончания “школы”, всем выдали список документов, без которых заключение не дадут: от выписки из домовой книги до номера лицевого счета. Наталья даже создала себе график – какие документы получить за ближайшие недели. Потом началась беготня от «опеки» до МФЦ и обратно. Когда все было готово, она стала ждать, когда найдется для нее… дочка.

«А вы еще придёте?»

Многие приемные родители хотят найти девочку. Считают, с дочкой меньше проблем. Это уже бетонный миф. Наталья тоже мечтала о девочке. Маленькой, от 2 до 6 лет. Даже со своим старшим сыном, ему 10 лет, обсуждала – вот появится у него сестренка, как они будут жить.

– Мой сын сразу меня поддержал в желании усыновить ребенка. Только два вопроса, помню, его волновали: «сможет ли полюбить» и «чьи у этого ребенка будут мозги».

Фото: Наталья Галанина

Не против второго ребенка был и муж Натальи. А вот остальные члены семьи восторга от этой идеи не испытывали.

– Я даже успокаивала маму: «Подожди переживать, еще ребенка не нашли, еще не видела, еще ничего не решено». Хотя мысленно я уже прокручивала разные сценарии, какой будет жизнь, когда ребенок найдется.

Она пошла вставать на учет в органы опеки. Женщина, которая курировала их семью, сказала, что есть мальчик. Правда, ситуация у него не простая: ребенка изъяли из семьи, но родители не лишены пока родительских прав. За год к малышу никто так и не пришел, хотя «опека» в течение этого времени пыталась восстановить семью. Таких детей в базу не заносят из-за статуса. Но Наталье предложили познакомиться с мальчиком.

– Я отказалась, потому что искала девочку. Но задумалась и попросила показать его фото. На снимке был довольный упитанный мальчишка.

Два дня она думала про ребенка, а потом решила:

– Чего я вообще уперлась в девочку. Есть я, я хочу забрать ребенка из детского дома. Есть Максим, которому нужна семья. Позвонила в «опеку» и сказала, что хочу его увидеть.

Фото: Наталья Галанина

Это было в июне 2021 года. Но увиделись они  только в августе – всё это время мальчик был то в одном лагере, то в другом. В назначенный день она с разрешением от «опеки» и, получив одобрение от детского дома, едет из Долгопрудного на другой конец Московской области.

– Я сдала ПЦР тест, сняла гостиницу, чтобы несколько дней навещать Максима. Встала в 6 утра, два часа ехала, захожу в детский дом, а в комнате для посещений за огромным большим столом сидят сурово настроенные женщины. И буквально с порога начинают меня отговаривать: зачем приехала, у ребенка нет статуса, его у тебя заберут… В итоге они просто отказываются вести ко мне мальчика.

Решить ситуацию удалось только с подключением органов опеки. Максима в комнату завели.

– Заходит мальчик. Вообще, я его не узнала. Маленький, худенький. Я поняла, что фото, которое мне показывали, очень давнишнее. И вот этот малыш сидит за огромным казенным столом и слушает, как женщины уже при нем обсуждают его статус, и что его забрать не получится. После этой тирады разрешают пообщаться. Прямо здесь, при них за этим столом.

Наталья попросила пройти в игровую. Она подарила мальчику машинку, и их все же провели в небольшую комнатушку.

– Он не бросился ко мне в объятья, не стал называть «мама». Да и вообще обращался  только на «вы». Мы поиграли, а когда настало время уходить, спросил: «А вы еще придёте?» Я пообещала прийти. Только сказала, можешь говорить: «Ты придёшь?» Он помолчал и ответил: «Нет. Вы придёте?»

«Зачем вы меня гладите?»

Когда Наталья шла из детского дома, пыталась понять, что чувствует.

– Не было мысли – вот именно он мой сын, я без него пропаду. Но я очень четко поняла, что пазл сошёлся. Мы встретились. И зачем я буду его оставлять здесь, если он может жить с нами?

Про любовь с первого взгляда – обычно неправда. Нужно время, чтобы два человека что-то начали друг к другу испытывать. Психологи говорят, что привязанность к приемным детям формируется семь лет. Но «пробить» может и раньше, от каких-то мелочей на первый взгляд.

– Вторая встреча мне хорошо запомнилась. Мы рисовали, и он испачкал руки. Надо было помыть. Раковина высоко, поэтому я взяла его на руки и держала, пока он моет. От этого процесса он пришел в настоящий восторг. Его, видимо, раньше никто не поднимал на руках. Но при этом Максим подпускал к себе только по делу, не просто пообниматься. И тут я вспомнила  советы про принюхаться. Тихонечко поднесла нос к его макушке. Было, правда, очень интересно. Он пах ребенком. И так захотелось тепла какого-то ему подарить…

Максим вел себя как взрослый во многих вещах. Не подпускал близко.

– Когда я во время игры слегка погладила его по спинке, обернулся и сказал: «Зачем вы меня гладите? Не гладьте». Я поняла, что это хороший ребенок. Значит, не нарушено понятие привязанности, он не станет бежать к первому встречному на коленки и называть мамой. Его доверие нужно заслужить. И я, конечно, заметила, что после второй встречи он обнял меня сильнее на прощание. А после третьей впервые меня как током стукнуло – я должна была уезжать обратно домой. Он очень не любит прощания. Всегда супится. И как при первой встрече спросил: «А вы еще придёте?» Я сказала «да». Он впервые так прижался, обнял за шею и долго не отпускал.

Фото: Наталья Галанина

Через несколько минут Наталья уже звонила в «опеку» и говорила, что парень классный, она его готова забрать.

Боялся отстать от «группы»

Этот день они помнят по-разному. Наталья 9 августа пришла в органы опеки.

 – Говорят: «Хотите взять Максима? Отлично! У него как раз 10 августа истекает путёвка в детский дом, и если нашлась семья, нет основания продлевать путёвку». Быстренько оформили распоряжение. Чтобы прямо сразу забрать Макса, сделали нас ресурсной семьей. Так быстро все произошло, что мы толком не подготовились. Я побежала оформлять отпуск, отправила мужа за детской кроваткой.

Фото: Наталья Галанина

Максим тоже запомнил этот день. Он иногда говорит родителям, что вспоминает, как за ним приехали на черной машине. Мальчик к приезду Натальи был готов, ему рассказали, чтобы не было шока, когда начнут собирать вещи.

– В детском доме есть традиция, когда ребенка забирают, делают фото на память. Мы стоим, улыбаемся во все зубы перед камерой, а он хмурый. Спрашиваю, что случилось. Думаю, всё… ехать не хочет. А он отвечает: «Скоро мы уже уедем?» Я всё думаю, каково было ему, маленькому трехлетнему мальчику, садиться в машину к фактически незнакомым людям, ехать неизвестно куда, насколько ему было страшно.

Фото: Наталья Галанина

Больше недели ушло на то, чтобы он научился называть близких на «ты». Всё никак не мог выйти из системы:

– Мы встретили по пути домой моих друзей. Поболтали и разошлись. А он запаниковал – «наша группа уходит, надо за ними». Он еще долго называл дом «группой», переживал за оставленные там вещи. Еще пришлось его учить разуваться, заходя в квартиру. Он всё хотел попробовать, даже лук, который я режу.

Фото: Наталья Галанина

Через неделю жизни дома Максим вдруг назвал Наталью мамой. Его никто не учил и не заставлял. Он просто видел отношения других членов семьи.

– Старший сын постоянно мамкал. Макс видел, как я обнимаю сына. И мы говорили, что проявлять нежность к близким нормально. Так потихоньку он стал обратно превращаться в ребенка. Сначала не подпускал даже близко к кроватке, спать ложился один. Потом попросил посидеть рядом, но ложиться с ним было нельзя. Спустя пару дней предложил лечь и поговорить. Потом попросил погладить по голове. За пару недель он стал таким нежным, что я сама себе задаю вопрос – откуда в нем это? Мне очень нравится, что он прямо говорит о своих желаниях: обними меня, погладь меня, или не трогай меня.

Максим со старшим братом. Фото: Наталья Галанина

Наталья стала для него главным человеком, и поначалу Максим не мог понять, что кто-то другой тоже может любить его маму. Он требовал мужа Натальи отойти от нее, косо поглядывал на брата. Все эти проблемы решались разговорами.

Фото: Наталья Галанина

– Привыкать пришлось не только Максиму, но и нам. Представьте, что у вас вдруг появляется дома ребенок и сразу трехлетний. Меня спрашивают, что он любит, а я не знаю, чем его угостить – тоже не подскажу… Многое изменилось. Не могу сказать, что я люблю Максима какой-то новой любовью. Изменились все мысли и чувства – я иначе смотрю и на старшего сына, и на саму себя. Думаю, эти чувства лучше прежних.

Как и любой другой приемной маме, Наталье приходится по миллиону раз объясняться с окружающими. Она даже завела свою коллекцию бестактных вопросов.

Фото: Наталья Галанина

– Чаще спрашивают, чего сама не родила. Или советуют: два мальчика есть, теперь девочку родить надо. Или вообще не могут поверить, что это мой сын. «А это чей? Да ладно твой! Племянник что ли?». Я шучу, что три месяца ШПР, месяц сбора документов и у тебя есть сын – даже быстрее, чем кровный.

Фото: Наталья Галанина

Хотя некоторые, глядя на Наталью, тоже задумались о том, чтобы забрать ребенка из детского дома.

– Максим часто вспоминал ребят, с которыми жил целый год. И я решила их ему показать ,- рассказала Наталья, – открыла инстаграм того самого детского дом. Он так обрадовался – вот Маша, а вот Сережа… Говорит: «скучаю, а где они сейчас?». Я ответила: «Думаю, их всех  забрали домой. Потому что все дети должны жить дома».