Врачи борются за жизнь 20-летнего жителя Краснодара, запустившего рак

20-летний Арам Кеворков из Краснодара долго не мог поверить в то, что у него рак. Да и в серьезность диагноза поверить он тоже не мог. Потому и сильно запустил болезнь: в руки врачей попал уже в бездыханном состоянии.

Арам никогда ничем не болел. Был спортсменом, занимался модным теперь воркаутом – тяжелыми упражнениями на турниках и брусьях, много бегал. Еще учился в сельскохозяйственном техникуме, готовился монтировать какое угодно вентиляционное, канализационное и водопроводное оборудование. А еще собирался в армию, потому что там ждут таких молодых и спортивных парней, да еще и с полезной профессией в руках. Сил на все хватало. Разве что после тренировок Арам чувствовал дискомфорт чуть пониже горла, между ключицами. В отличие от систем водоснабжения, в анатомии Арам разбирался не очень и думал, что перенапрягает там, между ключицами, какую-то мышцу, от того и дискомфорт.

Но однажды военкомат послал Арама на флюорографию. А там вместо беззаботного «иди, все нормально» доктор сказал «подожди, мы там что-то у тебя нашли». И больше с Арамом не разговаривал, а звонил куда-то по телефону и бормотал в трубку непонятные слова. А потом велел парню отправляться к другим врачам, сдавать много анализов и проходить компьютерную томографию. Ко всей этой суете вокруг него Арам относился несерьезно – не мог поверить, что с его телом может произойти серьезная поломка.

Обследования окончились довольно печально. Диагнозом «лимфома Ходжкина» – это такой рак крови, который довольно успешно лечится, но все же – рак крови. Арам даже что-то прочел про лимфому Ходжкина в интернете, но не очень поверил в серьезность происходящего. А почему-то решил, будто ничего серьезного предпринимать не надо, нужно только не простужаться, не перетруждаться и избегать сквозняков.

Мама Арама очень беспокоилась, но он не придавал ее беспокойству большого значения, потому что мама всегда беспокоится. Отец проводил воспитательные беседы, настаивал на необходимости лечения. Но Арам не очень прислушивался, потому что отец часто проводит воспитательные беседы. И в серьезность своего положения Арам не верил, потому что людям вообще свойственно не верить в плохое, даже если оно подтверждается компьютерной томограммой.

Даже и собственным ощущениям Арам не верил. С каждым днем ему становилось все труднее дышать, но Арам не верил, что это серьезно. Наступил день, когда дышать лежа он не мог. Но и тут не поверил, что дело плохо, просто стал спать сидя. И не верил в необходимость серьезного лечения до тех пор, пока распухшие лимфоузлы не пережали ему трахею.

Лечиться начал совсем уже почти бездыханным. От первых двух-трех таблеток преднизолона стало значительно лучше. Хотелось опять поверить, будто не происходит ничего серьезного, но тут уже не дали поверить московские врачи. Он лечился год, прошел несколько курсов химической терапии. Осталась лучевая терапия, но на нее кончились в клинике квоты, а у семьи Арама за год лечения кончились все сбережения.

Вы скажете: молодой и глупый? Скажете: нельзя так легкомысленно относиться к своему здоровью. И это правда. Но прислушайтесь к себе – мы все ведем себя немногим мудрее, чем этот двадцатилетний парень. Мы думаем, что рак – это не про нас. А это про нас. Мы думаем, с нами никогда ничего подобного не случится, но рано или поздно что-то подобное может случится с нами или с нашими близкими. Мы думаем, будто лечением рака должны заниматься какие-то там специалисты, врачи и медицинские чиновники. А на самом деле лечением рака надо заниматься все миром, иначе он так и будет смертельной болезнью.

Помогите Араму. Это будет мудро.

Фото: Евгения Свиридова.

Валерий Панюшкин.